Замысел “Грозы” возник во время поездки Островского по Волге (1856-1857), но написа­на драма лишь в 1859 году. “Гроза”, – писал Добролюбов, – без сомнения, самое реши­тельное произведение Островского”. Эта оцен­ка не потеряла своей силы и до настоящего времени. Среди всего написанного Островским “Гроза” является, несомненно, лучшим произ­ведением, вершиной его творчества. Это насто­ящая жемчужина русской драматургии, стоящая в одном ряду с такими произведениями, как “Недоросль”, “Горе от ума”, “Ревизор”, “Борис Годунов”.

Наиболее полную и убедительную оценку творчества Островского дал Добролюбов в ста­тьях “Темное царство” (1859) и “Луч света в тем­ном царстве” (1860), которые оказали огромное революционизирующее влияние на молодое по­коление 1860-х годов. В произведениях Остро­вского критик видел прежде всего замечательно правдивое и разностороннее изображение действительности. Обладая “глубоким понима­нием русской жизни и великим умением изоб­ражать резко и живо самые существенные ее стороны”, Островский явился, по определению Добролюбова, настоящим народным писате­лем. Творчество Островского отличается не только глубокой народностью, идейностью, смелым обличением социального зла, но и вы­соким художественным мастерством, которое было всецело подчинено задаче реалистичес­кого воспроизведения действительности. Ост­ровский неоднократно подчеркивал, что сама жизнь является источником драматических кол­лизий и положений.

С поразительной силой изображает Остро­вский уголок “темного царства”, где нагло попи­рается в людях человеческое достоинство. Хо­зяевами жизни здесь являются самодуры. Они тиранствуют в своих семьях и подавляют всякое проявление живой человеческой мысли. Глав­ная героиня драмы – Катерина. По складу ха­рактера она резко выделяется среди окружаю­щих. Судьба ее трагична и, к сожалению, явля­ется ярким и типичным примером судеб тысяч русских женщин той поры.

Катерина – жена купеческого сына Тихона Ка­банова. Она недавно оставила свой родной дом и переселилась к мужу, где живет вместе со своей свекровью Кабановой. В семье Катерина не имеет никаких прав, она не вольна даже рас­поряжаться собой. С теплотой и любовью она вспоминает родительский дом, свою девичью жизнь. Там она жила вольготно, окруженная лас­кой и заботой матери. Ходила на ключ за водой, ухаживала за цветами, вышивала по бархату, хо­дила в церковь, слушала рассказы и пение странниц. Религиозное воспитание, которое она получила в семье, развило в ней впечатли­тельность, мечтательность, веру в загробную жизнь и возмездие за грехи.

В доме мужа приволье сменилось на душное рабство. На каждом шагу Катерина чувствова­ла зависимость от свекрови, терпела унижения и оскорбления. Со стороны Тихона она не встречает никакой поддержки, а тем более по­нимания, так как он сам находится под властью Кабанихи. Катерина готова относиться к Каба­нихе как к родной матери. Она говорит ей: “Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты”. Но искренние чувства Катерины не встре­чают поддержки ни у Кабанихи, ни у Тихона. Жизнь в такой обстановке изменила характер Катерины: “Какая я была резвая, а у вас завяла совсем… Такая ли я была?” Искренность и правдивость Катерины сталкиваются в доме Кабанихи с ложью, лицемерием, ханжеством, грубостью.

Когда в Катерине рождается любовь к Борису, это ей кажется преступлением, и она борется с нахлынувшим на нее чувством. Правдивость и искренность заставляют ее страдать так, что ей приходится наконец покаяться перед мужем. Эти человеческие качества несовместимы с бы­том “темного царства”, поэтому они стали при­чиной трагедии Катерины. Напряженность ее переживаний особенно возрастает после воз­вращения Тихона: она “дрожит вся, точно ее ли­хорадка бьет… мечется по дому, точно чего ищет, глаза, как у помешанной, давеча утром плакать принялась, так и рыдает”.

Публичное покаяние Катерины показывает всю глубину ее страданий, нравственное вели­чие, решимость. Но после покаяния ее поло­жение стало невыносимым. Муж не понимает ее, Борис безволен и не приходит ей на помощь. Положение стало безвыходным – Ка­терина гибнет. В гибели ее виновата не одна конкретная личность. Ее гибель – результат несовместимости нравственности и уклада той жизни, в которой она вынуждена была су­ществовать.

Катерина – новый тип людей русской дейст­вительности 60-х годов XIX века. Добролюбов писал, что характер Катерины “исполнен веры в новые идеалы и самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех на­чалах, которые ему противны. Решительный, цельный характер, действующий в среде Диких и Кабановых, является у Островского в женском типе, и это не лишено своего серьезного значе­ния”. Добролюбов называет Катерину “лучом света в темном царстве”. Он говорит, что само­убийство ее как бы осветило на миг беспробуд­ный мрак “темного царства”. В ее трагическом конце, по словам критика, “дан страшный вызов самодурной силе”.

Последний монолог Катерины – свидетельст­во ее внутренней победы над силами “темного царства”. “Опять жить? Нет, нет, не надо… нехо­рошо!.. А поймают меня да воротят домой на­сильно…” – как страшно звучит здесь это сло­во – “поймают”, словно не о человеке идет речь! При мысли о насилии, которое совершится над ней, Катерина восклицает: “Ах, скорей, скорей!” Жажда освобождения торжествует.

Катерина проникается убеждением в своем праве на свободу чувства, на свободу выбора между жизнью и смертью. “Все равно, что смерть придет, что сама… а жить нельзя!” – размышляет она о самоубийстве, которое с точ­ки зрения церкви является смертным грехом. И далее она подвергает сомнению это представ­ление: “Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться…” Мысль о любви сильнее, не­жели страх перед религиозными запретами, и предсмертные слова Катерины обращены не к Богу и выражают не раскаяние в совершенных грехах, – они обращены к любимому: “Друг мой! Радость моя! Прощай!” Так свободное от пред­рассудков, живое и сильное чувство победило в душе Катерины, и она вырвалась из пут “темно­го царства” на волю.